Одним из ключевых игроков на общеполитическом пространстве России во времена Смуты являлся новый касимовский хан Ураз-Мухаммед. Мы видим хана со своим двором среди тех ведущих деятелей Тушинского лагеря (наряду с митрополитом Филаретом, нареченным здесь патриархом — отцом Михаила, будущего первого царя из династии Романовых), которые выехали в феврале 1610 года к польскому королю Сигизмунду в его ставку под Смоленском с просьбой прислать на царствование в Россию его сына, королевича Владислава. Ураз-Мухаммед поддерживает самозванцев: несомненно, на его политические пристрастия повлияли и возможность «утверждения веротерпимости в России» при них или поляках, и личные мотивы неприязни к прежней власти, разрушившей Казанское, Астраханское и Сибирское ханства.

Зимой 1608–1609 года Лжедмитрия II поддержали казанские татары. Личную охрану Самозванца составляли татары, во главе которых стоял вернувшийся в Ислам ногайский мурза Урак бин Джан-Арслан, который до того был насильно крещен под именем Петр Урусов.

Даже после бегства Самозван­ца в Калугу хан Ураз-Мухаммед отправился туда же. Лжедмитрий II, «опасаясь измены с его стороны» (вероятно, узнав о его связях с польским троном), приказал схватить Ураз-Мухаммеда и утопить его. Убийство хана, предводителя касимовского воинства, произошло 22 ноября 1610 года, что вызвало среди татар желание мести. 11 декабря 1610 года мурза Урак, искавший удобную возможность отомстить, заманил Лжедмитрия на охоту и вместе с татарами из охраны убил его.

Убийство Ураком Лжедми­трия II «объективно оказало огромную услугу российской государственности» и перевернуло историческую страницу Смутного времени.

Новая угроза — интервенция поляков — заставила пересмотреть политические взгляды мусульман Центральной России. С. М. Соловьев сообщает об участии нескольких татарских отрядов в ополчении князя Пожарского (1611–1612 гг.). Это не будет выглядеть удивительным или странным, если знать о том, что другой герой ополчения — нижегородский гражданин К. Минин — являлся татарином. Однако этот факт был старательно вычеркнут из исторических источников все теми же идеологами «Третьего Рима», о которых мы сказали выше.

Поскольку любое значимое событие в истории нашей страны того времени невозможно представить себе без участия татар-мусульман, нужно сказать и о том, что на Земском соборе 1613 года несколько мурз, представлявших татарскую Мещеру, участвовали в утверждении на московский престол царя Михаила Романова.

Итак, снова Мещера — самая близлежащая к Москве мусульманская земля. Касимовское ханство, возникшее на землях бывшего золотоордынского Мещерского Юрта, стало настоящей находкой для Московии ибо теперь русские смогли познакомиться с исламом у себя дома, встроив татарских ханов в систему политической власти российского государства. «С Касимовом Россия становится не буферной хоной между католическим Западом и исламским Востоком, а уникальным геополитическим образованием, которому под силу объединить громадные территории под своей короной. Без того урока, который московские правители получили в Касимове, им бы ничего подобного не удалось», — считают современные публицисты.

В отличие от других татарских ханств Мещера предстает перед нами более аморфно, с менее четко очерченными границами; и даже столица этой земли постоянно «кочевала» из города в город. Во времена Золотой Орды ею был город Мухша (ныне — Наровчат под Пензой), затем предположительно Сараклыч (современный Саров). Основатель Казанского ханства, харизматичный и пассионарный Улуг-Мухаммед, вытребовал для своего сына у Москвы Мещерский Юрт, сделав его столицей Хан-Керман (Касимов).

Когда «геополитическая миссия» Касимовского ханства была выполнена, оно было ликвидировано. Тем не менее его наследие, включая и социально-культурное, и этническое, и историческое — не пропало. Оно просто — в очередной раз в истории Мещеры — переместилось в другой центр. На сей раз — в Нижний Новгород.

Нижний Новгород — изначально булгарский административный центр («град болгорский», как пишут Татищев и Карамзин) Ибрагимов городок. Наряду с близлежащими Городцом и Балахной Ибрагимов городок представлял собой западный форпост Волжской Булгарии в то время, когда Владимиро-Суздальское княжество начало территориальную экспансию на восток. После утраты пра-Нижнего Новгорода главным оплотом Булгарии на этом направлении становится город Сундовит (ныне — Лысково Нижегородской области).

Юг Нижегородчины — земли в районе Арзамаса — Сараклыча (современного Сарова), включая и Дивеево, хоть и не входили в состав Булгарии, но также являлись тюркомусульманскими, будучи в зоне влияния золотоордынского Юрта Мухша. Именно сюда хлынули массовым потоком сотни служилых татар из Касимова и других мест Западной Мещеры в XVI–XVII вв., сформировав здесь сначала субэтнос арзамасских татар, а затем уже — алатырских и курмышских (изученных уже в наше время проф. С. Б. Сенюткиным).

Генеалогические связи между Касимовом и сергачскими татарами сохранялись в людской памяти вплоть до второй половины ХХ века. Более того: легенда, сохранившаяся в среде нижегородских татар Твери, гласит о том, что род касимовских царевичей не прервался как мусульманский, как считали историки до последнего времени, с крещением последнего касимовского хана Сеид-Бурхана ибн Арслана, а был продолжен на Нижегородчине, а именно в селении Пица. Мать последнего хана царица Фатима-Султан стремилась уберечь часть своих потомков, внуков и правнуков от насильственного крещения и поэтому отправляла их подальше от глаз Москвы — к мусульманам на Нижегородчину.

Нижнему Новгороду географически и исторически выпала роль буфера между православной цивилизацией Запада (Владимиро-Суздальского и Московского княжеств) и исламской цивилизацией Востока (Волжская Булгария и Казанское ханство). После разгрома Казани первым татарским центром всероссийского значения стала Макарьевская ярмарка, ставшая легальным торговым, а неофициально — политическим и религиозным центром татарского народа. Не приходится сомневаться, что в Макарьеве существовала и мечеть; ее наследницей становится знаменитая Ярмарочная мечеть Нижнего Новгорода, ставшая уникальным духовным центром татарской нации в масштабах всей Российской империи. Ее имамы не просто поддерживали связи с Казанью, Уфой и Оренбуржьем, но фактически определяли — наряду с означенными центрами — религиозную и политическую направленность российской мусульманской уммы.

История вернулась к тому, что Нижнему Новгороду опять предстоит — если будет на то воля Всевышнего Аллаха — стать крупным и передовым центром деятельности российских мусульман. В качестве столицы Приволжского федерального округа, в котором проживает не менее 40 процентов последователей Ислама нашей страны; в качестве духовного центра нижегородских мишар, составляющих большую часть татарских общин Москвы и Санкт-Петербурга и основавших мусульманские общины во всех крупных городах Центрально-Европейской части РФ; в качестве активного деятеля в деле современного развития Ислама в нашей стране и в деле комплексного изучения истоков и истории татарско-мишарского субэтноса; наконец, в качестве исторического и генетического правопреемника Мещерской государственности — Касимовского ханства, Нижний Новгород по праву претендует на роль одного из ведущих звеньев культуры и истории всей татарской нации, и в этом качестве — на роль духовной столицы межконфессионального мира и согласия в России.

Дамир Хайретдинов,
Евгений Арсюхин

Другие статьи газеты читайте здесь